Турки и мы Шаган Натали

   
Источник: http://images.yandex.ru

Повсеместно и ежечасно, в десятках газет, на сотнях собраний мы читаем и слышим одно и то же: "Во всех наших бедах виноваты другие". Возьмем Россию - даже ребенок в колыбели слышал лобановское:"Нам нужна Армения без армян". А Англия, корабли которой не могут подняться на Арарат? А Германия, для которой жизнь одного солдата дороже всего армянского народа…? А Франция, Италия, Америка…? Что - ложь? Нет! Все - правда, все верно. Но так же верно и то, что причина наших бед вовсе не в этом. Никто из нас - ни редакторы газет, ни партийные деятели, ни сам наш народ не спросил ни разу: "А нет ли в этой трагедии нашей, армян, вины" ? Наши жалобы на судьбу, на безразличие других без требования ответа у самих себя - вот самая большая трагедия армянского народа. ……. Краеугольным камнем армянской политической жизни - и внешней и внутренней - до сих пор является идея: все благоприятные факты толковать в нашу пользу, все неблагоприятные - в пользу турок". Я надеюсь, в этом мы едины. И - в этом причина всех наших бед. Турок глуп, армянин -умен, турок - невежда, армянин - образован, турок - анархист, армянин - мастеровой, турок нищ, армянин - богат… до того, что турок не дипломат, а вот армянин… - и, следовательно. турок пропадет, а армянин будет жить. Самое страшное преступление в нашей политической истории совершил тот человек, который первым произнес эту фразу и так приучил нас к ней, что по-иному мы на вещи смотреть уже и не можем. Наша цель, несмотря на всю нашу ненависть к туркам и справедливое чувство мести - показать их преимущества перед нами. Ибо первопричина всех наших поражений в недооценке силы врага, более того, в признании единственно его слабых сторон. Фраза "Узнай слабые стороны врага, чтобы знать, куда бить" неполна и зачастую прямо опасна. Завершим ее: "узнай и силу, стоящую за ним". Хватит смотреть на турка с высоты Эйфелевой башни и насмехаться над высотой его минарета. Эйфель - французское, мы же должны смотреть на турецкий минарет с купола нашей полуразрушенной церкви, чтобы понять, что и этой высоты достаточно, чтобы разбиться насмерть. О том свидетельствуют кости наших павших. На турок мы должны смотреть с армянской точки зрения.

II
Война армян с турками была неизбежной. Вся наша история более чем обосновывала справедливость и неизбежность нашей борьбы. И мы поднялись на борьбу. И признаем, что потерпели поражение. Признание поражения не умаляет героизма наших фидаи. Почему же тогда мы проиграли? Есть целые тома с объяснениями внешних причин. Русские предали нас. Англичане продали. Французы нашим оружием и нашей кровью отвоевав Киликию, бросили нас затем безоружными перед турецким ятаганом. Итальянцы вооружили турок, чтобы изгнать греков из Измира и сожгли нас вместе со всем городом. Американцы убаюкали нас сладкими речами и обменяли нас на несколько скважин с нефтью. Это все известно всем. Будем говорить о другом. Ибо, по нашему убеждению, не только в этом - причина нашего поражения. Они сыграли свою трагическую роль, но первая и главная причина - в нас самих. Чего мы хотели достичь в этой войне? - Быть свободными, быть хозяевами своего труда, жить с честью и развиваться в соответствии с нашими национальными ценностями. Не мы первые познакомили турок с этими лозунгами. С ними еще до нас своей цели достигли греки, сербы, болгары, румыны. Турок постиг смысл этой борьбы за существование, ставшей борьбой и за его существование тоже. Неважно, на чьей стороне справедливость; важен сам факт борьбы. Наша история полна кровавых доказательств того, что одной справедливости для победы вовсе еще не достаточно. И с первого же дня нашей борьбы мы взяли только лозунги балканцев - между тем как должны были взять - армянские. Это правда, что у них был тот же враг - турок, но правда и то, что они были греки, сербы, болгары, румыны , мы - армяне, они жили в Европе, мы - в Азии. Мы не учли два этих фатальных обстоятельства, и этот факт сыграл решающую роль в нашем поражении. Это вовсе не отрицание или умаление роли наших борцов за свободу, но не говорить об этом значит увековечить бесполезность как уже пролитой крови, так и той, которую еще предстоит пролить в борьбе за Армению. Однако, если наших отцов оправдывает их неопытность, мы, их дети, намного более виновны в том, что не только не смогли исправить их ошибку, но напротив, довели ее до трагедии. Эта наша первая ошибка в том, что наши отцы начали, а мы продолжили, доведя до трагедии, и все еще продолжаем повторять те же лозунги, те же идеи или по безграмотности, ничему не научившись среди рек крови, или сознательно внушая ложные идеи. И мы видим, что за эту ошибку в первую очередь в ответе мы сами, мы, армяне. Вторая наша фатальная ошибка в непонимании того, что если турки в результате восстаний и освободительных войн греков, сербов, болгар и румын потеряли огромные территории и миллионы населения, то они и многому научились. А научились они страшной для нас вещи, ставшей главным их оружием в войне с нами. Они поняли, что Балканы находятся в Европе и при всем своем варварстве и дикости им не дадут вырезать непокорных с корнем. Они проиграли, потому что сражались с восставшими, с защищавшими и укрывавшими их селами и городами, но (независимо даже от своего желания) не с населением, не с народом. Армяне и Армения, однако, были в Азии, значит, не только фронт был благоприятен для турок, но и, научившись на своих поражениях, они поменяли стратегию и оружие борьбы. Знание это много значило для борьбы и победы. Если не в наших руках было поменять театр военных действий, , то в наших руках было ознакомиться с оружием врага и это многое бы изменило в нашем положении. И началась война.

III
Повторяем: война была неизбежна. Мы должны были драться голыми руками, зубами, если хотели жить по-человечески. Мы воевали более чем геройски, потому, что хотели жить по-человечески. Мы были достойны этого более, чем кто-либо под солнцем. Память павших в этой войне священна для нас, но давайте посмотрим, чем и как мы дрались в этой страшной войне. В отличие от врага, армии у нас не было. Это не вина наша. Против пушек и самозарядных винтовок у нас были шомпольные ружья. Лучших мы не могли достать. У нас не было обученных командиров; сын армянина, сын камня джанфидаи был нашим командиром. Не было у нас возможности учиться. Читать сейчас мораль о том, что надо бы было обождать в таком случае, значит безграмотно отрекаться от того, что турки ждать не могли: промедление для них означало потерю и армян и Армении, и это турок знал очень хорошо. Не пушки, не самозарядные винтовки и не армия победили наших фидаи с их шомпольными ружьями, как ни велика была их роль в этой войне. Возьмите газеты за последние полвека и вы прочтете только, к великому нашему горю , что турецкое правительство вырезало и вырезает мирных армянских крестьян, армянских детей и стариков, то есть народ. Сорок лет мы видели это и заполнили мир нашими стенаниями до того, что имя армянина ассоциируется сегодня с уничтожаемой страной, трусливым зайцем, и, в лучшем случае - с побирающимся армянским ребенком-сиротой. Сорок лет мы провели в этом кошмаре, но не поняли лозунга турка. Вот самая большая наша трагедия, и в этом нет чужой вины, ибо мы должны были предвидеть это. Не ружья наши уступили винтовкам, а наш лозунг - турецкому. "Смерть армянам" - вот лозунг турка. "Смерть султану, паше, наместнику, режиму" - вот наш лозунг . Перелистайте историю нашей борьбы: Армянин всегда побеждает в войне против личностей и даже режимов. Турок, напротив, даже побежденный как индивид, всегда побеждает как народ. Наша ошибка, наша самая ужасная ошибка была в том, что мы не видели этого; мы не воевали с турком его методом и его оружием и это - наше преступление против самого физического существования нашего народа. Поэтому мы были обречены, независимо от всего и всех, на поражение. Потому, что на удар по армянскому народу мы ответили ударом по отдельным туркам. Мы должны признать свое национальное и политическое поражение и нашу ответственность за это поражение. И перестать говорить попусту об армиях и пушках, ибо мертвые, сколь ни будь они святы, не примирятся с тем, что двуногие скоты топчут их могилы. Грош цена нашим талантам, разбросанным по миру, ибо их дом и скарб - в руках разбойника. Таков приговор всего мира. Могли ли мы использовать то же оружие, и, когда турки уничтожали всех армян, могли бы мы делать то же самое, уничтожая всех турок без разбора пола и возраста? ДА. МОГЛИ. Могли и должны были. Всем фарисеям мы отвечаем: Или лживо рыцарство : " Не бойся, баджи, армянский фидаи с женщинами не воюет", и случаи, когда хмбапет наказывал смертью фидаи, поднявшего руку на женщину и ребенка - позерство. Или могли - возможностей, больших и малых, было более чем достаточно - уничтожать и женщин, и детей, и стариков, и безоружных - но не делали. А должны были - в ответ на политику Абдулгамида, который стремился уничтожить армянский народ, а не армянских повстанцев. Мы должны были и обязаны были сделать это. Но мы на резню в Киликии,, в Адане, ответили только повешением нескольких мясников - это за кровь 20 000 армян. Должны были и могли сделать это во время войны везде, где могли достать.. А могли достать до Арзрума и Ерзнка. Если не в наших руках было остановить большевизм и наше кровавое отступление из-за него, в наших руках было не допустить, чтобы нам в спину ударяли оставшиеся в этих краях не одни только аскеры, но и старики, женщины и дети. Пусть не говорят нам, что существовало русское правительство и наказывало нас смертной казнью. Да, отдельных лиц могли и казнить, но мы говорим о народе, а народ не наказывают, как не наказали турок. Тот же, кто говорит, что мы не могли это сделать, виновен сам и хочет скрыть свою вину. Не будем спорить попусту. Мы заявляем и убеждены в том, что - могли и могли своими силами. Потому что знаем: могли сделать это в Баку, где были хозяевами и где мы собрали десятки тысяч турок в казармах и - о преступное джентльменство! - приставили к дверям караульных, чтобы уберечь от справедливого армянского возмездия. И уберегли, сохранили им жизни, а они в благодарность окрасили улицы Баку кровью 25 000 армян. Мы могли и обязаны были сделать это на занятых турецких землях, чтобы турецкий народ был неспособен породить Кемаля и кемализм. Могли сделать сами, без чьего-либо участия. Но мы ограничились арестом всего лишь сотни мерзавцев, и - о преступная наивность! - передали их Англии, чтобы затем забыть, что не она наплевала на нашу кровь, выпустив их с Мальты, а мы - передав ей преступников. Наконец, мы могли и обязаны были предотвратить появление Кемаля и кемализм, когда сидели в Константинополе, Измире, Киликии и наши руки дотягивались до глубин провинции. И если мы не воспользовались по праву справедливости тем оружием, которое враг использовал против нас сорок лет и объявили Кемаля и кемализм химерой, попугайски подражая лорду Сесилю, давайте примем и объявим, что прежде лорда Сесиля мы отвественны за то, что турки стали сильнее и предали огню Измир со всем его населением. Все сказанное не снимает вины европейских держав, а всего лишь справедливо распределяет ответственность. Можно написать - и уже написано - тысячи томов о б этом и объявить турок зверями, преступниками,, разбойниками - это все будет правдой - но это отнюдь не умаляет того факта, что они из армяно-турецкой войны вышли более умными, билее расчетливыми и дальновидными и в плане национальном, и в плане политическом, потому что армянин, независимо от всех внешних обстоятельств, не познал и не захотел использовать оружие Победы. Мы потерпели поражение, потому что должны были его потерпеть.

IV
Только один раз, один раз за сорок лет резни армянин показал настоящее оружие создания нации. И это было очищение Армении внутри ее границ, которое, кто бы что ни говорил, произошло во время Республики Армении; только благодаря этому действию армяне сегодня составляют большинство на земле, которая, пусть и большевистская, но все же Армения и армяне на ней - нация. В политическом смысле нация и Родина означают однородное большинство населения на определенной территории. Все остальное сути не меняет. Именно поэтому, по нашему мнению, арменизация Армении имеет большее значение, чем провозглашение армянской государственности. Наше утверждение вовсе не умаление и не отрицание роли сражений под Сарыкамышем и Сардарапатом, а лишь наша убежденность в том, что для создания государства очищение Зангибасара было более важным шагом. Удивительно, что мы до сих пор боимся открыто признаться в этом, умаляя и оскверняя наше единственное безусловно полезное для нации действие. Разве не в этом нас обвиняли и обвиняют до сих пор, даже дашнакцаканы, члены правящей государством партии? На все их обвинения у нас один ответ: "Читайте историю создания народов". Нам могут возразить:" Тогда, значит, турки правы? Зачем же мы их обвиняем, если считаем их поведение правильным?" Мы отвечаем всем этим мыслителям: Да, турки пошли по верному пути создания турецкой нации; все протесты, все обращения к миру и народам вызывают только смех, если нация не в состоянии защитить себя сама. Протестовали и турки, но произошло то, что произошло, когда мы всего лишь однажды поступили верно. И поскольку турки намного умнее, намного правильнее разбираются в политике, хватит повторять, что наши подобные шаги раздражают турок. Им в этом у нас учиться нечему. Это мы должны учиться у них создавать нацию. К сожалению, за сорок лет только раз мы показали, что урок усвоен нами правильно. К сожалению, мы не углубили наши знания в области создания нации. И снова мы должны заявить, что все наши заявления служат лишь ширмой для укрывания самого главного: мы могли, но не захотели, не хотели делать этого. Мы же сами знаем, что - могли, но не захотели. Несомненно, все лозунги всемирного пролетариата перед ясным и неприкрытым стремлением турок к созданию турецкой нации для нас - повторение прошлых ошибок, уничтожение одиночек в ответ на резню народа, за что мы будем расплачиваться резней и уничтожением остатков армянства в будущем. Мы, что пережили все эти ужасы сами, видели это своими глазами, хотя бы мы должны сделать из всего правильные выводы. Чтобы жить и выжить, мы должны идти в ногу с реальностью, принять правила этой игры и самим играть так же. Смерть всегда одинакова, независимо от того, как она наступает: в постели или в бою от пули. Наши евангельские проповеди перед турками не жизнь нам гарантируют, а лишь объявляют о нашем согласии умереть мирно. Перед тем, как учить турок, нам надо много учиться у них тому, как создавать нацию.

V
Умирают ли народы? Да. История тому свидетель. Все народы, не имеющие Родины, обречены на смерть, потому что нет народа без Родины и нет Родины без народа. Однако с удивительным упорством в своем самообмане наши национальные деятели, обращаясь к истории, перечисляют мертвые народы, неизменно добавляя, что вот мы, наоборот, не умрем. В основе этого упорного самообмана два положения: а) что жизнь армянского народа длится тысячелетия и б) окостеневшее убеждение, что народ силой уничтожить невозможно. Неверно и то, и другое. Тысячелетия жизни еще не доказательство бессмертия. Наше знание средств умерщвления не отрицает насильственную смерть. Не будем углубляться в историю: в ней среди множества причин смерти народов нет самой решающей - насильственной смерти. Пусть каждый армянин спросит сам себя: Умер ли наш народ насильственной смертью и умирает ли сегодня, ежедневно, ежечесно или нет? Сегодня уже нет ни Турецкой Армении, ни турецких армян. Рассеянная по свету диаспора, что бы мы ни писали, как бы ни тщились, обречена на смерть. Повторим для прекращения пустых споров: наше заявление не отрицает важности предпринимаемых усилий, а лишь подчеркивает их бесполезность. Мы начинаем постепенно понимать, что все наши усилия бесполезны, что научить армянскому языку армянского малыша, рожденного во Франции, Америке или даже в Сирии, не черпающего сил и памяти из камня и земли Отчизны, еще не значит сделать из него армянина в политическом смысле этого слова. Рассказывает американский армянин, армянин до мозга костей, занимающийся и живущий национальными проблемами, дашнакцакан, отец 24-летнего сына, получившего высшее образование: "Всю свою душу, всю боль вложил я в воспитание сына армянином, обучил армянскому, сделал все, чтобы он вырос патриотом. Часто говорил о своей мечте: - Геворг, вот когда мы поедем в Армению... и вот - Мне там делать нечего, - как-то оборвал он меня, не дав закончить фразу. - Я американец." Я долго размышлял со слезами на глазах, смогу ли уговорить его поехать в Армению, как..., и наконец, справедливо ли мое требование. Сын мой хочет стать стопроцентным американцем, хочет быть равным им, он считает, что время, потраченное им на изучение армянского, он мог использовать с большей для себя пользой. Сейчас он вообще перестал говорить и читать по-армянски, интересоваться жизнью армян. И делает он это совершенно сознательно ". Такова реальность, хотим мы того или нет. Вот так мы будем таять изо дня в день, пока не прекратим существование как народ. Во Франции чуть раньше, в Сирии чуть позже, но результат будет тот же. В чем разница между Америкой и Турцией? Америке не нужен ятаган, у нее много других способов. И мы уже свыклись, примирились с нашей смертью, утешаясь ее "мирным" исходом. Не будем забывать: мы примирились со смертью. У Турции нет возможностей Америки, ее культуры, но, как и американцы, турки хорошо усвоили науку создания нации. Несуществующую культуру они заменяют ятаганом, им плевать,что их называют "преступниками". А мы перед лицом этой трагедии продолжаем утверждать, что не вымираем, утешаясь лозунгом "народ не уничтожить". Фактом, однако, является то, что вымираем миллионами и никакие наши утверждения и оптимизм не в силах изменить этот ужасный факт. Желания жить более недостаточно - нужно уметь жить, овладеть наукой жить. Понятно, что речь идет о жизни народа и Родины, а не индивида, и в этой науке турки накопили многовековой опыт и новые турки намного способнее и успешнее в этом, чем мы, армяне, - если не сойдем со старой тропы, ведущей в забвение.. Не будем опять объяснять причин - они не изменят фактов. Нам бы научиться видеть факты; видеть, как турки создают нацию и Родину и как мы умираем как нация и Родина; это конечно, не воскресит наших отцов, но придаст нам волю к жизни. Если мы найдем в себе волю учиться у турок, а это еще и сегодня в наших возможностях, то мы поймем также, что причина многих внешних происков, отношения к нам других народов - в нас самих. И не надо больше спрашивать по всякому поводу - почему Англия или Франция защищают турок или помогают туркам. Мы должны, наконец, понять, что в политике руководствуются только законом и забыть про справедливость. Потому, наконец, что справедливость понятие относительное: то, что несправедливо для нас, справедливо для других. Горько сознавать нам это. Горько сознавать, что Абдулгамид, вырезая тысячи людей, уничтожая целые области и насильно заставляя нас становиться туркоязычными, что младотурки, вырезав миллионы, последовательными действиями своими создали турецкую нацию и доказали, что в полной мере овладели этой наукой. Да, нам горько сознавать, что 20-ый век провозгласил: чтобы жил я - он должен умереть. И мы стоим в первом ряду тех, кто дает жизнь другим ценой своей смерти. Ежедневно, ежечасно видим мы этот лозунг в действии и все не хотим понять его. Как несмышленые дети, мы бросаем камни в турецкое дерево, сбивая отдельные листья, между тем как они топором рубят ствол армянский. И после этого заявляем, что турок погибнет, а армянин выживет.... К сожалению, правда то, что народы вымирают. Вчера это были другие, сегодня - наша очередь. Мы вымираем не потому, что нас мало, а потому, что не постигли науки выживать. И это - на нашей совести, наша , а не чья-либо, вина.

VI
Турки - нация или нет? Нужно до идиотизма быть ослепленным ненавистью и местью, чтобы не признать, что все время своего существования турки имели тот же национальный облик, что и теперь. И, назло всем нашим мечтам и статистическим выкладкам, потере огромных территорий, турки только теперь стали нацией. Мы должны принять, что и без ремесленников, торговцев, земледельцев, всего богатства Османской империи, турки, варящиеся сегодня в собственном соку, бросающие К-поль и удовлетворяющиеся Анкарой сегодня более чем когда-либо являются нацией. Каким образом? Мы, все армяне, знаем - каким! В первую очередь и более всего убивая, вырезая, затем - ассимилируя национальные меньшинства. Вчера еще они пробовали растворить в себе, отуречить, сделать турками по языку и психологии. Добились немногого, потому что кусок был слишком велик и желудок их еще не привык переваривать такое. Но и отрицать - значит не видеть вокруг ставших туркоязычными армян, немногие из которых сохранили еще армянский дух, а большинство вместе с языком потеряли и душу. И теперь турок, вооруженный знанием создания нации, раздробил уже несъедобные прежде кости и пожирает уже и мясо. И недалек уже тот день, когда мы своими глазами увидим бывших армян, уже не только говорящих, но и думающих и чувствующих по-турецки. А наши усилия? Повторим еще раз: мы подобны детям, бросающим камешки в чужое дерево, когда рубят их собственное. Насколько тщетны и смешны их усилия! Наконец, если наши старания преследуют политические, национальные цели, чего они стоят, когда оторванные от своих корней армяне вместо турецкого переходят на английский, французский или немецкий, не говорят и не чувствуют себя армянами. Стоит ли стараться ради того, чтобы человек не перешел на турецкий, но и не говорил по-армянски. Месть ради самой мести уже ценна для нас. Но мы даже не можем потерю языка компенсировать этим святым чувством. Не видно, что франкоговорящий или англоговорящий армянин чем-то хуже или лучще туркоязычного. Не думаем, что кто-то возьмется вернуть к армянскому языку армянина спустя 10 лет жизни во Франции. И мы уже примирились с этим. Инстинктивно чувствуем, что сопротивление бесполезно. Большую часть своего бюджета турки выделяют на внутренние дела, т.е. на создание нации, что означает могилу для всех других. Армяне потратят свой мизер на что угодно, но не выроют простого окопа для самозащиты. Могли ли мы, турецкие армяне, еще вчера, пусть и не имея государства, стать нацией, опираясь на наши силы, на нашу землю и камни? Да, и тысячу раз - да! Можем ли мы стремиться к этому даже и сегодня? Да, но только пока живо поколение, пережившее кровь и резню, еще сохраняющее силу своей земли и камня.. Вот то, что мы не поняли, не понимаем, и самое страшное - не хотим понимать. К счастью, есть еще горсть армян, живущих на живительной земле и черпающей от нее свои силы. И абсолютно все равно, какого цвета та земля, что зовется сегодня Арменией; достаточно того, что на ней живут армяне. Язык искажен, нравы - изуродованы, цвет - чужой... и тем не менее это единственное место, где даже армянин-преступник представляет политическую ценность. Разве можно отрицать, что даже турок - преступник, амбал, является гражданином своей страны и представляет большую политическую ценность, чем мыкающийся по чужбине талантливый армянин. Именно поэтому только эту часть нашего народа можно считать нацией. И что же мы видим там? - То же самое! Какие речи о братстве, какая трепетная дружба, турецко-армянское амшерийство..!. Да, так прекращаются месть и кровопролитие. турок - брат армянину!... Нужно быть немного дипломатом, нужно даже не показывать виду, притворяться другом, обманывать турка. Первые - извращенные умы. Вторые - политики. И главное - верят, верят самим себе, что умнее, хитрее, изобретательнее, дипломатичнее, политичнее турок, что могут его обмануть. И в этом тоже виноваты другие?

VII
Возможна ли турецко-армянская дружба? Сегодня - НЕТ! Утверждающий обратное либо не знает, кто такие турки, либо не знает, кто он сам. Вернее, не знает ни того, ни другого. На наше несчастье, среди армян немало тех, кто, наивно надеясь обмануть турок, думают и действуют соответствующим образом. Если бы за армянскими большевиками не было никакой иной вины, одного лишь того, что они, объединившись с турками, по локоть обагрили свои руки армянской кровью и сегодня во имя дружбы с турками разрушают нацию, достаточно, чтобы их преступлению не было прощения. Вера, что дружба с турками спасет нас, надежда этой дружбой обмануть турок - новое преступление, а расплатой за него будет гибель нашего народа. Не одни только армянские большевики ратуют за эту дружбу. От политических деятелей и считающих себя таковыми, самой разной раскраски, от клерикалов до дашнакцаканов, и не только от них одних, в самых разных местах, от К-поля до Америки мы слышим, что они считают себя большими дипломатами и большими хитрецами чем турки, и надеются переиграть их. Между большевиками и этими деятелями нет принципиальной разницы, кроме разве той, что большевики могут сказать: "Последствия этой политики мы испытаем сами вместе с армянским народом, поскольку живем в одной стране". Нас, однако, не должны интересовать перенесенные или грядущие беды или проблемы одного или нескольких лиц, тем более тех, кто еще не видел, но несомненно увидит блеска турецкого ятагана над своей головой, и хорошо, если резня ограничится ими одними. К несчастью, дело в том, что такого рода людям часто удается уйти от расплаты; расплачивается же всегда и неизбежно народ. По нашему убеждению, те, кто связывают надежды с турецко-армянской дружбой, сознательно или нет, являются врагами армянства. Ответственными же за неизбежную резню, которая рано или поздно за этим последует, будем мы, армяне, независимо от внешних сил. Армянин-большевик так воодушевлен "товарищем" кемалистом, что не видит, кого отогревает на своей груди. Он друг турецкому пролетарию, которого считает жертвой классового врага. Он друг Кемалю, в политическом смысле, хоть и считает его классово чуждым и тщится обмануть его. О чем думают зарубежные армяне, поддерживая эту политику? В плане идейном, по сути, у них те же убеждения о турецком пролетариате. Они, однако, боятся произносить имя турка, якобы защищая интересы пролетариата. Этого страха достаточно для доказательства того, что подобные люди не могут говорить от лица тех, кто хорошо знает турок. В плане политическом у них те же претензии - обмануть турок. Но они и здесь боятся, опять избегают называть турка его именем и скрываются под вывеской "Комитета народов Кавказа". Знают, что это - кемалистский комитет и заправляют в нем те же людоеды -арменоеды, которые на публике братаются с большевиками, а за их спиной ведут тайные переговоры с их противниками. Следовательно, ни в принципах, ни в образе действий между ними нет разницы. Разница между нами и ними : мы не верим в дружбу с турками, и не претендуем на то, что можем их обмануть. Следовательно, и тех и других мы считаем врагами армян. Просто одни действуют с откровенной наглостью, а другие - под трусливой маской. Осмелимся спросить: Если турецко-армянская дружба способна спасти жизнь армянина и дать ему мир, то она уже более чем реализована большевиками, официально, на государственном уровне и завизирована русской печатью. Зачем нужна еще одна попытка уже в другом направлении? Чтобы дать туркам еще большие гарантии нашей искренности, или для обращения в ту же веру? В действительности, однако, все намного страшнее. Большевики принимают турецкую дружбу - с Арменией под русским покровительством. Небольшевики принимают турецкую дружбу - с Арменией под турецким покровительством. Слова "народы Кавказа" придуманы только для обмана армян. По мнению этих небольшевиков, турок более искренен в своей дружбе с армянами, чем русский. а точнее, менее лжив, чем русский. Значит, завтра, в нежных объятиях турецкой дружбы Армения будет более мирной и цветущей, чем сегодня. Значит, как минимум, как ответ на обман в виде "народов Кавказа", что завтра азербайджанский и дагестанский турок и грузин будут еще больше защищать Армению - во имя турецкой дружбы. Или - да, или - нет!. А мы, что очень хорошо, во сто крат лучше, каждой каплей нашей крови, на генетическом уровне знаем, что такое турок, объявляем во всеуслышание, не таясь, что нет турецко-армянской дружбы, нет, нет и не может быть! Нет потому, что если она принесет армянину жизнь, то турку принесет - смерть. Этому турок не у нас должен учиться. И абсолютно противоестественно, чтобы кто-нибудь, во имя какой-либо дружбы выбрал себе смерть, чтоб жили другие, уж тем более - враги. Если же эта дружба живительна для турок, то смертельна для нас, армян. Вот та истина, которую мы усвоили ценой наших вчерашних смертей и сегодняшней агонии, научились у турок; истина, которую архитекторы турецко-армянской дружбы сегодня не поняли, а завтра поймут ценой окончательного уничтожения армянства. Мы абсолютно убеждены, что турецко-армянская дружба, в большевистском ли, небольшевистском ли понимании, станет адом для армян. Более того, мы кричим в лицо этой предательской для нашего народа безграмотности, что армянские большевики - агенты турок, прикрывшие свое бесстыжее лицо красной маской; небольшевик же или антибольшевик армянин - проводник и защитник той же политики, разве что трусливо покрывающий голову кавказским платком. Сознательно они так поступают или нет - сути не меняет. Преступлениям, бывшим и будущим, под покровом этой политики нет оправдания. Даже армянские мудрецы, занятые распутыванием узлов армянско-турецких отношений, лишь только сейчас с ужасом начали замечать сеть, сплетенную турками за эти 50 лет и прячут головы в песок, чтобы не видеть ее смертоносности для нас. И тщеты обмануть турок, переиграть их на дипломатическом поприще, имея за спиной эту ужасную армянскую политическую безграмотность, могли бы вызвать только смех, не будь они столь дьявольски катастрофичны для нас своими последствиями. И накинец, последнее: почему бы нам не отказаться от этих притязаний и не принять того факта, что на политическом поприще турки ушли далеко вперед? Нет нашей в том вины -нам этого стыдиться нечего. Стыдиться надо, что сами себя обманываем. Политика наука куда более тонкая, чем все остальные, ее университеты - государственная жизнь. Полагая проучившегося века в этом университете и кровью испытавшего все турка более неучем чем армянина и пробуя превзойти его в этом деле мы уподобляемся неграмотному пастуху, дающему уроки этимологии дипломированному лингвисту. Если мы до сих пор не поняли, что сельский староста турок более искусен и сведущ в политике, чем крупнейшие армянские дипломаты уже потому, что государственное мышление в его плоти и крови независимо от него самого, если мы наконец перестанем перекладывать вину за нашу отсталость и безграмотность на других, если мы хотя бы сегодня осознаем это, то поймем очень важную для нас вещь: уроки пролитой нами за века крови. И эти уроки хоть в какой-то степени восполнят не зависящий от нас недостаток дипломатии. И следствием этого будет то, что в дружбе турка мы увидим нашу верную смерть, что мы будем избегать этой дружбы, единственными и достоверными признаками которой будут цепи на наших руках, занесенный над нашими головами топор и клетка в зверинце, что наконец мы должны будем искать пути выжить, пока не овладеем наконец искусством политики. Армянин может ставить опыты политики с разными народами, даже при условии постоянно быть обманутым, с кем угодно, но не с турком. От первых мы, обжигаясь на своих ошибках, постигнем великую мудрость - чем больше мы будем надеяться на других, тем меньше будем иметь права на их ответсвенность за нас; чем меньше будем надеяться - тем больше будет у нас этого права. Турок же несет нам только смерть.

VIII
Не отрицая вовсе ни вины чужой, ни их ответственности за нашу трагедию, дважды, трижды повторяем: чем больше мы будем связывать свои надежды с чужими дядями, кто бы они ни были, тем меньше мы имеем права говорить об отвественности, и наоборот. В понимании этого крайне важного принципа турки оказались намного умнее нас, армян. В применении этого принципа - одна из главных причин их победы, а нашего поражения. Потому что этот принцип, независимо от всего, не только сделал турка представляющим ценность в глазах внешнего мира, но и сделал возможным рождение в его утробе Мустафы Кемаля. Возможно ли когда-нибудь сравнить пусть даже самую большую трагедию турок с самой малой нашей трагедией? И тем не менее, то, что они сумели породить Мустафу Кемаля, создавшего турецкую нацию - факт. Мы здесь вовсе не сомневаемся в живительной плодотворности лона армянского народа потому, что это сомнение означало бы не только отрицание животворящей и очищающей силы страданий, но и отрицание жизни наших героев, которые сделали бы честь любому народу. Андраник никогда не был героем менее, чем Кемаль. И однако, когда из одного сделали кази- святого, другого мы, армяне, не смогли оценить даже в десятую долю его заслуг. Почтение, выказанное к его гробу заслуженно соответствовало его величию, но мы не заметили, что оно доказывало еще и преступную отсталость армянина. Андраник не умер; это мы убили его. Это говорил нам гроб с его прахом, но наше желание создать нацию было настолько слепо и глухо , что мы не увидели и не услышали его. Скажем больше: Андраник сам, в свою очередь, как армянин, не понял, что он будет убит, в тот день, когда расстрелял своего солдата за уничтожение турок, в то время, как кемалисты украшали наградами груди своих солдат, вырезавших армянских женщин и детей. Расплата за нарушение закона неотвратима. И в своем постижении этого армянин отстает от турка так же, как Андраник от Кемаля. Сколь бы велики ни были ответственность и происки чужих, сколь бы ни было плодотворно армянское лоно, мы должны были проиграть и проиграли, потому что не поняли этого закона. Мы боялись, что другие - чужие, назовут нас зверями. Турок не побоялся этого определения, цену которому знает хорошо. Мы молились, неизменно повторяя: "Поднявший меч от меча и погибнет". Турок приветствовал своего Аллаха обнаженным мечом, с которого стекала армянская кровь. Продолжайте дальше... Все это - выражение нашего восприятия или непонимания ЗАКОНА. Что мы делаем сегодня, хоть теперь мы поняли этот закон? Повторяем то, что вчера стало причиной нашего поражения. В вечной своей надежде на чужого дядю мы лишь плачем, когдя оказывается, что он не хочет, забыв свои боль и выгоду, страдать с нами, печалясь о нашей боли и выгоде. Да, у них много вины перед нами. Да, они, независимо от наших сил и возможностей, связаны с нами тысячью связей. Но чужак всегда чужак, он не армянин. Он реально смотрит на вещи и готов платить за них ровно столько, сколько они стоят. Нечего удивляться и обижаться на то, что они отдали туркам Лозанну и отдают Женеву, а нам - грош. Да, мы сейчас стоим столького, и потому должны признать хотя бы сегодня, что, независимо от всех внешних спекуляций, мы, как товар на политическом рынке, не смогли назначить себе настоящую цену. Понимание этого вовсе не отрицает расчетов сильных мира сего, но всего липь прямая и немного грубая демонстрация нашей собственной ценности, назначенной нам себе самими цены. Сколько всего мы могли сделать, но не сделали даже чтобы оценить себя в глазах сильных мира сообразно нашим страданиям . Кто удержал нас за руку,не дав покарать убийц? Кто ослабил наш дух, не дав отомстить за нашу пролитую кровь? Лгут все те, кто указывает на внешние причины. Обманщики все те, кто кивает на других. МЫ, МЫ, и только МЫ отрезали себе руки, унизили наш дух и стали всего лишь посредниками по продаже армянской крови и ходим сейчас по дворам, испуская вопли и прося милости как милостыни. Мы стали нищими побирушками-беженцами во всех странах света. Это наша цена. И большей нам не дадут, сколько бы мы не плакались. Мы плачем, что за наши кости, рассеянные в песках пустыни, дают не больше, чем стоит этот песок. Мы обижаемся, что змея, ползущая в этой пустыне, стоит в их глазах дороже, что за зверя дают хотя бы цену его шкуры. Платят продавцу, но не нищему с заплаканными глазами, смотрящему на этот торг. Чем мы отличаемся сегодня от этого нищего? Были бы мы сегодня обитателями этого кладбища, хоть и одичавшими и озверевшими, с нами бы и считались, нам бы предлагали цену. Или мы не могли быть? Могли, но не захотели, потому что не постигли жестокого закона: чтобы были мы, не должно было быть турок. Не постигаем и сегодн