Зорий Балаян. Собрание сочинений 8 книг.

Зорий Балаян. Собрание сочинений 8 книг.
Зорий Балаян. Собрание сочинений 8 книг.

Издательство: "Художественная литература" Москва 2010
Язык: Русский
Печать: Черно-белые картины
Твердый переплет
Размер: 21 см х 13,5 см
ISBN: 978-5-280-03511-9
Тираж: 3000 экз.

(0)
Цена: 3 499 руб.
В корзину
Ожидаемая дата передачи в службу доставки:
20-го марта
  • Доставка по Москве курьером
  • Экспресс-доставка по Москве
  • Самовывоз
  • Доставка по МО
  • Доставка по России ТК
  • Доставка по России курьером
  • Доставка "Почта России"
Продолжить покупки
Зорий Балаян. Собрание сочинений 8 книг.

Том 1 Мой дед хлеб резал стоя.

Рассказ.
Том первый Собрания сочинений Зория Балаяна содержит рассказы и повесть "Следственный эксперимент", в которых в остросюжетной форме показана высокая гражданственность и гуманность их героев, любовь и преданность к Родине, отеческому очагу, нравственная острота многих проблем современности.
Рассказы.
Следственный эксперимент.
Повесть.

Том 2 Прежде всего преодолеть себя.
Том второй Собрания сочинений Зория Балаяна содержит повести и рассказ "Дочь шамана". Автор долгие годы жил и работал на Камчатке, где и началось его литературное творчество. Характер героев произведений этого тома, которых объединяет нравственный принцип "прежде всего преодолеть себя", раскрывается в исключительных, экстремальных ситуациях.
Хлеб.
Повесть.
Свет и тень.
Повесть.
Сирануш.
Повесть.
Сердце не камень.
Повесть.
Страшный суд.
Повесть.
Жизнь после смерти.
Повесть.
Дочь шамана.
Повесть.

Том 3 Выше правды бывает только правда. Публицистика.
Том третий Собрания сочинений Зория Балаяна включает публицистические работы автора, напечатанные в "Литературной газете" и других средствах массовой информации СССР, России и Армении за четыре десятилетия, а также фрагменты из книг "Бездна" и "Диалоги: вчера, сегодня, завтра". Философия, экономика, нравственность, экология, медицина - вот далеко не полный перечень тем, которые волнуют писателя.
Камень, излучающий свет.
Армения и мы.
Диалоги.
Заповедь гиппократа.

Том 4 Все пути сходятся в человеке.
Зорий Гайкович Балаян - известный армянский прозаик и публицист, врач, путешественник, общественный деятель, журналист, четверть века работавший собственным корреспондентом "Литературной газеты", автор более шестидесяти книг. Том четвертый собрания сочинений Зория Балаяна включает две книги о путешествиях автора на самодельных лодках по водным артериям страны и на собачьих упряжках по следам боев Гражданской войны на Камчатке и Чукотке. Тема книги "Между двух огней" - события в Ливане в октябре-ноябре 1978 года, связанные с насилием в отношении крупной армянской общины страны. С первых дней страшной трагедии - разрушительного землетрясения в Армении, автор в течение нескольких месяцев был в зоне бедствия - писал, врачевал, помогал спасателям. Об уроках Спитака Зорий Балаян размышляет в очерке-исследовании "Противостояние". Документальная повесть "Крылья" посвящена жизни и героической гибели дважды Героя Советского Союза летчика Нельсона Степаняна. Том завершает эссе о трех великих армянах - писателе Сарояне, ученом Амбарцумяне и Католикосе всех армян Ваз гене Первом.
От океана к океану.
Командировка в горячую точку.
Спитак - наша общая боль.
Портреты.

Том 5 Из истории страницы не вырвешь.
Зорий Гайкович Балаян -известный армянский прозаик и публицист, врач, путешественник, общественный деятель, журналист, четверть века работавший собственным корреспондентом "Литературной газеты", автор более шестидесяти книг. В том пятый собрания сочинений Зория Балаяна вошла книга "Дорога", повествующая о длительном путешествии автора по городам Соединенных Штатов Америки и Канады. Целью поездки были встречи с представителями многочисленных армянских диаспор. К этой книге примыкает очерк "Цена шедевра" об истории возвращения в Россию ценнейшего древнего манускрипта, что произошло при непосредственном участии автора. Книга "Без права на смерть", также вошедшая в данный том, - пронзительный рассказ о трагической судьбе родителей Зория Балаяна, пострадавших в годы сталинского террора, об опасности потери исторической памяти народа и каждого из нас.
Путешествие по Америке.
Книга памяти.

Том 6 И все же в буре есть покой.
Может ли быть, что большая часть Европы представляет собой остров, то есть окружена морями, океаном, реками и озерами без малейшего перерыва? Может ли "восьмисотлетняя" яхта пройти через все эти водные преграды, преодолев морские трудности, которые и современным судам не всегда под силу? Может ли человек, разменявший три четверти века, с двумя шунтированиями сердца, ходить на этой яхте простым матросом? Может ли в бурю и шторма, когда и на ногах держишься с большим трудом, быть написана подробнейшая увлекательная книга о хождении по семи морям? Прочтите шестой том Собрания сочинений Зория Балаяна, и вы убедитесь, что на свете нет ничего невозможного.
Моя Киликия.
Путь к океану.
Возвращение.

Том 7 Книга 1. Найди свой путь или проложи его сам.
Зорий Гайкович Балаян - известный армянский прозаик и публицист, врач, путешественник, общественный деятель, журналист, четверть века работавший собственным корреспондентом "Литературной газеты", автор свыше семидесяти книг. В книгу первую седьмого тома Собрания сочинений 3. Г. Балаяна вошли два его большие художественно-публицистические произведения. Первое, "Очаг", стало результатом многомесячного путешествия по всем без исключения населённым пунктам Советской Армении; оно изображает широкую панораму жизни республики в 70-х гг. прошлого столетия. Второе, "Между адом и раем", повествует о событиях в Нагорном Карабахе в конце 80-х - начале 90-х гг., в пору дезинтеграции СССР. 3. Г. Балаян был непосредственным участником этих событий; его яркий, эмоционально насыщенный рассказ предлагает читателю взгляд автора на историческую драму Нагорного Карабаха, её отражение в человеческих судьбах.
Армянский блокнот.
Карабахские этюды.

Книга 2. Желающего идти ведет судьба.
Вторая книга 7-го тома (фактически восьмой том) не была запланирована Зорием Балаяном при подготовке его Собрания сочинений. Но в течение сорока лет он лелеял и, так совпало, во время издания Собрания осуществил заветную мечту - кругосветное путешествие на парусной яхте по дорогам армянского спюрка. Так призвание путешественника внесло коррективы в планы писателя - дополнительный том стал необходимостью. До кругосветки было много других дорог - на лодках, катерах, кораблях, яхтах, автомобилях, поездах, самолетах, вертолетах, даже на собачьих и оленьих упряжках. Обо всех этих путешествиях рассказано в предыдущих томах. И заключительным аккордом полифонии долгих странствий стала экспедиция на парусной яхте "Армения". А достойным завершением Собрания сочинений - книга о ней, помещенная в этом томе.
Побеждать природу можно только повинуясь ей.
Преодолеть не только штормы, но и потери.
Чем ближе финиш, тем чаще думаем о новом путешествии.
Лирическое отступление, или объяснение в любви.


ЗОРИЙ ГАЙКОВИЧ БАЛАЯН
Родился Зорий Балаян 10-го февраля 1935 года в городе Стапанакерте. Отец Гайк Балаян (1904), родом из арцахского села Агорти, окончил Московский государственный университет Востока. Мать Гоар Балаян (1918), уроженка села Кятук, работала медсестрой. В 1933—1935 г. Гайк Балаян заведовал отделом Наробраза НКАО (в Карабахе его называли наркомом просвещения), а в 1935 г. был назначен председателем исполкома Гадрутского района Арцаха. В 1937 году он как «враг народа» был осужден по 58-й статье и сослан в Автономную республику Коми, где и был убит в 1939 году. Мать в числе шестнадцати жен ответственных работников Нагорного Карабаха в 1943 году была сослана в ГУЛАГ (кроме стандартной статьи ЧСИР - член семьи изменника родины, все репрессированные обвинялись в нарушении уголовного кодекса по различным статьям); следом за ней были сосланы и все близкие их родственники в Алтайский край, в среднюю Азию. Зорий с младшим братом Борисом остались жить у сестры отца.

Среднюю школу Балаян окончил в 1953 году. Еще в старших классах он на конкурсе силачей удостоился звания чемпиона Нагорно-Карабахской области и Азербайджана.

В 1953 году Зорий поступил в военно-морское училище в городе Пушкине Ленинградской области. На втором курсе его отчислили за «хулиганское поведение»: в своей автобиографии он указал, что отец его погиб в 1937 году. Ему поставили в вину слово «погиб», мол, погибают на фронте, а 37-ой год был не военным. На что он отпарировал: "идеологический фронт" — это также война". Так или иначе, его отчислили из училища. Это был болезненный удар для романтически настроенного юноши, одного из лучших курсантов училища, сталинского стипендиата, с детства грезившего о море и дальних плаваниях. Вдвойне болезненней была следующая формулировка в приказе: «Время пребывания в училище в срок действительной службы не засчитывать». И Зорий целых четыре года вынужден был дополнительно служить во флоте простым матросом. Совершенный «грех» стал роковым для него: за малейшую провинность его переводили с корабля на корабль, чуть что - сажали на гауптвахту в закрытом порту Балтийска.

К тому времени его мать уже освободилась из сталинских лагерей и уехала в Среднюю Азию, где нашли пристанище все родственники Зория как с отцовской, так и с материнской стороны, в свое время также сосланные в ГУЛАГ. Они обосновались кто в Ташкенте, кто в Андижане или Самарканде. Мать Балаяна предпочла Андижан, где жили ее брат и старшая сестра.

Демобилизовавшись из армии, Зорий в 1957 году вернулся в Степанакерт, а затем поехал к матери в Андижан. Здесь он поступил в местный медицинский институт, но вскоре перевелся в Рязанский медицинский институт.

С самого детства Зорий увлекался рисованием, и его пейзажи и портреты еще в школьные годы выставлялись на областных художественных выставках. Продолжал он писать и выставляться и в период службы во флоте, и в студенческие годы, а спустя десятилетия иллюстрировал некоторые из своих книг. Но главной детской мечтой Балаяна было стать поэтом, и он даже «издавал» поэтические «сборники», предваряя их своими же предисловиями. Увлекался и математикой, даже имел «открытия» в тригонометрии, и до сих пор помнит все известные математические, и особенно тригонометрические, формулы и уравнения. При выборе профессии он долго колебался между своей мечтой стать хирургом и стремлением посвятить себя литературе, в частности поэзии, тем более что его статьи и стихи еще в годы студенчества печатались в газетах «Советский спорт», «Рязанский комсомолец» и «Приокская правда». В конце концов он решил стать терапевтом, что было ближе его душе, поскольку процесс лечения соответствующих больных сопровождался психотерапией и лечебной физкультурой. Кстати, уже на Камчатке он написал сотни статей на темы здравоохранения и редактировал газету «Эстафета» — приложение к «Камчатскому комсомольцу».

На Камчатке Зорий работал спортивным врачом в областном диспансере лечебной физкультуры и одновременно врачом-терапевтом в ведомственной больнице Общества водников. Писал стихи и рассказы, в основном на медицинские темы, для разных дальневосточных газет, а в дальнейшем и для «Известий», «Комсомольской правды», «Советского спорта», «Литературной газеты», «Литературной России», «Смены», «Нашего современника», «Нового мира», «Советской женщины», «Работницы» и др.

Свою первую книгу Балаян решил издать в Армении, в которой еще ни разу не был. До этого он заочно сотрудничал в журнале «Гарун» и в газетах «Коммунист», «Авангард» и «Хорурдаин Айастан». И вот в 1969 году в Армении выходит в свет на армянском языке первая книга Балаяна «Горсть янтаря», а следом за ней и вторая — «Шапка Гиппократа».
Примечательно, что с первых же дней своей врачебной практики на Камчатке Балаян писал все свои произведения в дороге. Любопытно, кстати, почему именно Камчатка, отчего он сделал именно этот выбор? Ответ на этот вопрос кроется в самой натуре писателя, в его природной тяге к романтике и приключениям. В советские годы, вспоминает Балаян, в вузах работали специальные комиссии по распределению выпускников на работу. Нам предлагали на выбор разные регионы Союза. Все, естественно, стремились попасть в центральные районы страны, особенно в Москву или Рязань. Я выбрал Камчатку, потому что поездка туда за счет государства сама по себе уже представлялась мне своеобразным путешествием.
Так исподволь формировался путешественник, так проявилось истинное призвание Балаяна, и с тех пор целью и смыслом его существования на многотрудных дорогах жизни стали путешествия. Теперь уже каждая командировка превращалась в своеобразную экспедицию - наподобие тех самых шестимесячных экспедиций «Красной яранги», что предпринимались с 30-х годов с целью распространения цивилизации в этом отдаленном, «диком» уголке страны. То были специальные группы врачей, учителей, киномехаников, фотографов, которые проводили паспортизацию и просветительскую работу среди оленеводов тундры.

В 60-х годах, когда коренное население края уже достигло определенного культурного уровня и в каждом поселке уже имелся свой кинотеатр, местные организации решили провести свою последнюю экспедицию, в которой принял участие и Зорий Балаян. Результатом этой поистине адской поездки, помимо десятка статей в периодике, стала книга «Красная яранга», основная часть которой под заголовком «Схватка» вышла в свет в Армении. Вторая книга была опубликована в издательстве «Молодая гвардия» и удостоилась всесоюзной литературной премии имени Николая Островского. Таким образом, все путешествия Балаяна были значимы для него вдвойне: с одной стороны, он исполнял свои служебные, профессиональные обязанности, с другой — собирал материал для будущих своих книг.

Длительные командировки сделали Зория профессиональным путешественником, толкая его на все новые и новые смелые, если не сказать безрассудные, начинания. (Спустя годы он очень емко охарактеризует эту свою тягу к дороге, к странствиям, к необычному, авантюрному: «Я был и остаюсь путешественником и умру таковым», потому что «путешественник — состояние души. Это -диагноз». Или: «Путешествие - это я, моя суть, моя Божья искра».) Таким был, к примеру, его многомесячный беспрецедентный переход от Тихого океана до Атлантики, который он совершил с двумя друзьями на самодельных лодках по внутренним водным артериям — рекам, морям, озерам, водохранилищам — Азии и Европы. По свидетельству авторитетного журнала «Катера и яхты», это было первое подобное путешествие в мире. В связи с ним свои добрые напутствия и пожелания высказали выдающиеся деятели науки и искусства Андрей Сахаров, Корней Чуковский, Михаил Шолохов, Мартирос Сарьян, Виктор Амбарцумян, Мстислав Растропович, Константин Симонов и др. Все они оставили памятные записи в бортовом журнале путешественников.

Фантастикой представляется и организованный Балаяном четырехмесячный переход на собачьих и оленьих упряжках, который взял старт с юга Камчатки и завершился у берегов Северного Ледовитого океана, повторив исторический маршрут исследователей Крайнего Севера.

Итогом всех путешествий Балаяна становились книги. Так, по следам своих странствий он написал книги «Дорога», «Между двух огней», «Белый марафон», «Ледовый путь», «Киликия» (в трех томах), «Очаг» — последняя подытожила его пятимесячную поездку по всем «городам и весям» Армении.

По признанию Зория, с тех пор как он покинул Карабах, его связь с родиной ни на минуту не прерывалась, поскольку он постоянно ощущал рядом с собой присутствие своего деда Маркоса. Этот мудрый старик с грустными глазами был духовным его наставником в жизни и неизменным верным попутчиком в пути. Как позднее писал Балаян, «в детстве дед был для меня ходячим университетом и древним философом». Этот старый карабахец ненавидел Сталина еще при жизни «вождя народов». Как-то, когда Зорий после торжественной церемонии вступления в комсомол вернулся домой и с гордостью протянул свой комсомольский билет, дед, не желая обидеть внука, осторожно заметил: «Меня больше радуют твои «пятерки» и успехи в спорте». А однажды, вспоминает Зорий, когда во время застолья в нашем доме кто-то из ребят предложил выпить за великого Сталина, дед после недолгой паузы тихо сказал: «В вашем возрасте приятнее выпить за красивых девушек». Когда все разошлись, бабушка пожурила его, мол, а вдруг кто-то из ребят донесет на него. Лукаво улыбнувшись, дед ответил, что он хорошо знал отцов этих ребят - в свое время они также собирались в их доме. Позже, - добавил дед, Сталин убил их всех. На испуганный вопрос бабушки: «Почему именно Сталин?», дед ответил: «А кто еще мог это сделать...»

В своих статьях Балаян так часто цитировал мудрые афоризмы и притчи своего деда Маркоса, так часто ссылался на его образные и колоритные выражения, что вскоре имя старого карабахца стало известно широкому кругу читателей не только Камчатки, но и всего Союза. Пространный очерк "Родник" о дедушке Маркосе был опубликован в многомиллионной "Литературной газете". Образ деда Маркоса примечателен еще и тем, что без него невозможно представить ни самого Зория, ни его жизненной программы и мечты об освобождении Арцаха. Ведь вовсе не случайно перед отъездом внука в Ленинград дед Маркое заставил его объездить весь Карабах. До этого юный Зорий имел лишь самое общее представление о своей родине и судил о ней только по Степанакерту и окрестным лесам, по Шуши и речке Каркар, по отцовскому селу Агорти, по нескольким близлежащим селам, по Ходжалу, разраставшемуся на глазах, и по дороге, ведущей через Аскеран на Агдам. Но после «экспедиции деда» Карабах с его Гандзасаром, Амарасом, Дадиванком, с его схожими и разными деревнями, церквями, древними кладбищами и другими памятниками старины стал настоящим откровением для Зория. Наверно, именно благодаря своей любви к деду писатель по сей день так симпатизирует старикам, а к столетним старцам относится как к чуду природы. К числу последних относилась и 130-летняя Тагуи Арустамян из Сейтишена, беседы с которой он включил в свою книгу «Нужен мужской разговор».

Каждый раз, когда Балаян ездил в отпуск на родину, его охватывала тревога: он замечал, как стремительно разорялись арцахские села, какими бурными темпами росло число азербайджанцев в Степанакерте и деревнях. Писатель прекрасно понимал, какими опасными последствиями все это чревато: ведь перед глазами была трагическая участь Нахичевана. Зарождение этих беспокойных мыслей и гнетущего чувства тревоги можно четко проследить по рассказам и особенно по публицистике Балаяна. Азербайджанские власти, прикрываясь фарисейскими лозунгами ленинской национальной политики, день ото дня вели все более наглую и неприкрыто захватническую политику.

Балаян с Камчатки следил за событиями, развивающимися в Карабахе. Его дядя по отцу Андраник Закарян, главный инженер Степанакертского шелкового комбината, регулярно посылал ему местные газеты и журналы, в которых печатались злободневные статьи, очерки и стихи о Карабахе. Зорий переводил их на русский язык и в свою очередь писал стихотворные призывы о том, что будущие поколения не простят ныне живущим карабахцам, если завянет трава на могилах их дедов и прадедов.

В 1970 году умирает дед Маркое. На гранитной скале, установленной на могиле старца, внук высек: «Мой дед хлеб резал стоя». Мудрый карабахец действительно хлеб всегда резал стоя, «даже на склоне лет, когда шел ему уже десятый десяток и когда мучительно трудно было всякий раз вставать на ноги. Это был обряд уважения к пахарям, сеятелям, жнецам. Символ. Высшая мудрость», — писал впоследствии Зорий.

В последний год своей жизни на Камчатке Балаян вел оживленную переписку с писателем и историком Багратом Улубабяном и писателями Леонидом Гурунцем, Сильвой Капутикян, Серо Ханзадяном, а вернувшись в Карабах, включился вместе с ними в активную общественную деятельность. Их целью было пробудить самосознание народа, внушить людям уверенность в своих силах, поднять их на борьбу за спасение отчизны.

Когда Гейдар Алиев назначил Кеворкова первым секретарем областного комитета партии, Зорий в «Дружбе народов» опубликовал путевой очерк «Тропами детства», посвященный Карабахскому вопросу. Тоже самое повторилось, когда в 1973 году в "Нашем современнике" вышли путевые заметки, написанные в Арцахе и на Камчатке. В своем пресловутом докладе на областном пленуме партии Кеворков обратился и к этим очеркам, обвинив автора в национализме и прочих смертных грехах. С тех самых пор Баку уже больше не спускал глаз с писателя. Так продолжается и по сей день.
После десятилетней работы на Крайнем Севере Зорий в 1973 году переезжает в Армению. К тому времени он уже был женат на выпускнице Ереванского медицинского института Нелли, дочери очень популярной в Арцахе женщины — главного акушера-гинеколога НКАО Маргариты Гукасян, и имел дочь. В последующие три года у него родились еще двое детей.

В Ереване он работал в Республиканском диспансере лечебной физкультуры и одновременно сотрудничал в «Медицинской» и «Литературной» газетах. Литературно-творческая работа вскоре целиком поглотила Балаяна, и он, оставив медицину, безраздельно отдался творчеству. Работал собкором «Литературной газеты» по Армении, писал и издавал рассказы, повести, романы, но особое предпочтение отдавал художественной публицистике. По его убеждению, в условиях Карабахского движения публицистика могла стать самым оперативным, мощным и действенным оружием формирования общественного и национального сознания.

Целых десять лет, вплоть до начала Карабахского движения (1988г.), Зорий фактически занимался публицистикой и в Спюрке. Он исколесил тысячи и тысячи километров по дорогам тех стран, где были большие армянские общины. Поездки на Ближний Восток утвердили его в той истине, что, невзирая на трагедию, постигшую армянские общины Ливана, а до того и Египта и других ближневосточных стран, армяне тем не менее нашли в себе силы действовать по принципу «нет худа без добра» и в массовом порядке мигрировали в развитые западные страны, где уже наблюдались тревожные тенденции к размыванию армянских общин: забывался родной язык, закрывались армянские школы, дамокловым мечом висел над Спюрком Европы и Америки вопрос ассимиляции. Массовый приток армян из ближневосточных стран и Ирана вдохнул новую жизнь в эти общины. Вновь начали открываться школы, издаваться газеты и журналы, и, что важнее всего, стало расти число новых национальных кадров — учителей, врачей, ученых, предпринимателей и др.
Несмотря на эти позитивные сдвиги, Зория продолжал волновать вопрос определенной разобщенности во внутринациональной жизни Спюрка, особенно расхождения в позициях двух ведущих ее партий — Дашнакцутюна и либеральной партии Рамкавар, с членами которых у него были дружеские связи.

Еще до перестройки и, конечно, в дни бурного ее течения Зорий старался занять общественную мысль Спюрка Карабахским вопросом, рассматривая его как реальную предпосылку общенационального освободительного движения. Этот вопрос он долгие годы поднимал на страницах газет крупных армянских общин Америки и Европы и при многочисленных личных встречах за рубежом.

Трудно переоценить общественную деятельность Балаяна после избрания его народным депутатом СССР. Писатель сполна использовал возможности этой гигантской трибуны, публично выступая на съездах и пленумах высшего законодательного органа страны против антиармянской пропаганды азербайджанцев. С присущей ему энергией и целеустремленностью он добивался встреч с высшими руководителями страны, как-то президентом Горбачевым, председателем Верховного Совета Лукьяновым, силовыми министрами и многими другими влиятельными чинами империи, обращался к правозащитным организациям мира, разъясняя суть карабахского конфликта, выступал со статьями в отечественной и зарубежной периодике.

Возможно, именно благодаря Зорию удалось вызвать в стране, и не только в ней», интерес к Движению и Карабахскому вопросу. С целью всестороннего ознакомления с этим вопросом он возил в Карабах русских писателей, журналистов, общественных деятелей, народных депутатов, содействовал созданию Комитета российской интеллигенции «Карабах» (КРИК). На первом международном Сахаровском конгрессе он познакомился со вторым спикером палаты лордов Великобритании баронессой Керолайн Кокс и в мае 1991 года сопровождал ее вместе с группой представителей более чем тридцати стран мира в Карабах.

В 1989 году Зорий перенес в Америке первую операцию на сердце. Спустя месяц в своем выступлении на съезде Верховного Совета СССР он предложил переименовать Нагорно-Карабахскую автономную область в Армянскую автономную область, что больше соответствовало букве Конституции, согласно которой автономные образования носили национальные, а не географические наименования. Именно здесь депутатам стало очевидно коварство Сталина в 20-х годах, поставившего себе целью вывести из состава Армении Карабах и Нахичеван и отдать их созданной из воздуха республике Азербайджан. Так было расчленено живое тело страны.

В 1988 году, в первые дни Движения, Балаян вместе с Сильвой Капутикян встретился в Кремле с Михаилом Горбачевым и окончательно убедился в том, что Карабахский вопрос сверху решен не будет. Он понимал, что развал Союза неминуем и развитие событий ведет к войне в Арцахе, к неизбежному столкновению с русским оружием в азербайджанских руках.
В 1990 году Азербайджан, воспользовавшись смутой в Кремле после армянских погромов в Баку и объявленным Горбачевым чрезвычайным положением, захватил ходжалинский аэропорт и, взяв Нагорный Карабах в кольцо, фактически отрезал его от внешнего мира.

В знак протеста на решение Горбачева ликвидировать конституционную власть в Карабахе Зорий Балаян 9-го сентября объявил политическую голодовку в своем номере столичной гостиницы «Москва». В письме на имя президента страны он разъяснял суть своего протеста: «Карабах гибнет на глазах, упразднена Советская власть. Попраны честь и достоинство армянского населения, нарушены элементарные права человека, полным ходом идет процесс ликвидации автономной области. Я народный депутат от Нагорного Карабаха и не могу не разделять с народом его горя... Вот почему я считаю своим гражданским правом следовать древнему сыновьему принципу: «Для отечества сделано недостаточно, если не сделано все».

К политической голодовке присоединились всемирно известный ученый академик Виктор Амбарцумян, народный артист СССР Сое Саркисян и другие. Спустя годы Зорий опубликовал в ереванском русскоязычном еженедельнике «Урарту» (1997, №27) очерк «Голодовка», где философски осмысливал события тех дней. Очерк этот — полновесное художественное произведение, в котором переплетаются возвышенное и трагическое, историческая судьба народа, его созидательный дух и несгибаемая воля. И на фоне всего этого представлена легендарная фигура Виктора Амбарцумяна — рыцаря науки, пронизающего мыслью космические дали.

Реакция мирового сообщества на политическую акцию представителей армянской интеллигенции была беспрецедентной. Карабахский вопрос оказался в центре внимания всей планеты, в адрес голодающих приходили тысячи телеграмм со словами поддержки и исторической правомерности освободительной борьбы арцахцев.
Свой очерк Балаян начинал словами немецкого теоретика права Рудольфа Иеринга: «Цель права - есть мир. Средство для достижения этой цели - борьба», и борьба эта будет продолжаться до тех пор, пока не будут пресечены злостные посягательства со стороны беззакония. «Мы просто обречены не только на долгую борьбу," — пишет публицист, - но и на окончательную победу, какие бы ни были тактические поражения и неудачи по ходу борьбы. Окончательное поражение - это конец нашей истории. Вот почему мы обречены на окончательную победу».

Голодовка действительно стала победой духа и несомненно займет свое достойное место на страницах истории освободительной борьбы армянского народа. Символично историко-философское обобщение Зория относительно национальной миссии интеллигенции: «Часто можно слышать разного рода умозаключения, что интеллигенция, особенно в годы лихолетья и потрясений, не имеет никаких заслуг перед обществом. Общаясь в экстремальной обстановке с двумя феноменами армянской интеллигенции — Виктором Амбарцумяном и Сосом Саркисяном, я убедился: не следует ожидать от них каких-то заслуг, ибо они сами являются заслугами общества, народа. И безоговорочно разделяю философию Андрея Платонова: «Без меня народ неполон». По-моему, без интеллигенции народа нет вообще».

Итак, голодовка длилась двадцать один день. Остановил ее католикос всех армян Вазген Первый, категорически заявивший, что присоединится к голодающим и займет место Виктора Амбарцумяна, которого накануне перевезли в больницу из-за резкого ухудшения здоровья, если все они вместе не вернутся в Ереван.

Мудрый патриарх хорошо знал, что ни Зорий Балаян, ни его друзья не позволят, чтобы католикос всех армян подверг опасности свою жизнь. Как и следовало ожидать, 25-го декабря 1991 года, в день, когда Горбачев подписал требование о своей отставке, Баку официально объявил войну Карабаху и перешел к жестокому штурму Степанакерта. На взятый в клещи город посыпались ракетные и артиллерийские удары из Шуши, Ходжалу и Мелибейли, не переставая поливали его пулеметным огнем из Кесалара, фактически ставшего уже пригородом Степанакерта. Война длилась до 1994 года и завершилась победой арцахцев. Участник военных действий, Балаян представил хронику арцахской войны в одной из лучших своих книг - «Между адом и раем».

Но, по признанию публициста, более тяжкие времена наступили для него после победы. Война еще продолжалась, но теперь уже на информационном фронте. Хитрая лисья политика, которую проводил Алиев-старший в средствах массовой информации, представляла серьезную угрозу для армянской стороны. Для достижения своих целей старый гэбист не брезговал ничем: ни нефтяным фактором, ни пособничеством Турции и Исламского конгресса, ни откровенным подхалимажем перед Россией. А между тем у нас имело место прямо противоположное — борьба между президентом и национальными партиями, и в первую очередь партией Дашнак-цутюн, внутрипартийные разногласия по стратегическим вопросам и раскол - точно так, как это было в XIV веке в Киликийском армянском государстве. Мы не должны уступать врагу ни пяди родной земли в виде так называемого компромисса, писал в те дни публицист, потому что она тотчас же превратится в очередную огневую точку; так что девиз «ни пяди земли» не патетическая фраза, а оборонительная стратегия.

В 1998 году, после тяжелой продолжительной болезни, скончалась мать Зория, Гоар Балаян. Перед смертью она посетовала, что так и не узнала, где был убит и похоронен ее Гайк. А незадолго до этого она поведала историю своего дяди Гиго Сагияна, брата ее матери, присужденного большевиками к смерти. Опасаясь за судьбу своих детей, она никогда не говорила о нем. После ГУЛАГА она вообще избегала говорить о 37-м годе. Только перед смертью рассказала, что Гиго удалось бежать в Иран, где он дослужился до чина бригадного генерала иранской армии. Слова матери побудили Зория поехать в Иран и отыскать могилу Гиго. Спустя время он нашел его дочь Шушан, которая жила в США. Она написала книгу о своем отце, и Зорий, уже в Ереване, подготовил рукопись к печати и издал ее на трех языках — армянском, русском и английском, предварив своим предисловием.

После долгих поисков Балаян узнал, что отец его был убит в Автономной республике Коми, и вместе со своим сыном Гайком (названным так в память деда), братом Борисом и предводителем Московской - ново-нахичеванской епархии епископом Езрасом поехал туда и разыскал место захоронения отца. Горсть земли с могилы отца и других жертв сталинских репрессий он привез в Степанакерт и предал земле на кладбище села Кятук. Обряд захоронения совершил предводитель Арцахской епархии святейший епископ Паргев. Я присутствовал на этой горестной церемонии и наблюдал на лице Зория боль невосполнимой утраты и философское смирение - он выполнил последнюю волю матери, предал родной арцахской земле горсть земли, в которой покоились останки ее любимого мужа.

Неспокойная душа, «авантюрный» путешественник, человек фантастической воли и поистине неисчерпаемой энергии и работоспособности, великий патриот своей родины (как-то по случаю он скажет: «Патриотизм - это я», и ничуть не погрешит против истины), пытливый публицист и писатель, автор более пятидесяти книг — таков Зорий Балаян, лауреат Государственной премии Армении, Союза журналистов СССР, премии имени Николая Островского, Егише, «Литературной газеты», Союза журналистов Армении. За свои заслуги он удостоен медали отличника Министерства здравоохранения СССР, ордена Мовсеса Хоренаци Республики Армения, орденов Нагорно-Карабахской республики «За мужество», «За заслуги перед Отечеством», Григора Лусаворича, медали Героя Арцаха «Золотой орел», высшей награды Министерства обороны Армянской республики. Он заслуженный мастер спорта СССР, заслуженный деятель культуры Армении, почетный гражданин городов Еревана и Степанакерта.

Еще в 60-х годах прошлого столетия русский журналист Юрий Леонов писал о нем: «Друзья Зория уже давно перестали удивляться его работоспособности. Стало нечто само собой разумеющимся, что, помимо своей основной врагебной работы, он находит время вести беседы на радио и телевидении, писать очерки и рассказы, принимать в своем доме гостей. День этого человека имеет некое свойство растягиваться, как резина».

Биография взята из книги академика Сергея Сариняна «Продолжающаяся легенда»
Отзывы покупателей
Рейтинг покупателей
0 / 5 5 5 1
На основе 1 оценок покупателей
0%
0%
0%
0%
0%
Отзывы о товаре
Зорий Балаян. Собрание сочинений 8 книг.
Отзыв о товаре
Зорий Балаян. Собрание сочинений 8 книг.
Отличный товар
Заголовок
Достоинства
Недостатки
Комментарий*
Представьтесь
Для продолжения вы должны принять условия Пользовательского соглашения
Для продолжения вы должны принять соглашение на обработку персональных данных
  • Комментарии
Загрузка комментариев...
Заявка в 1 клик
ФИО: *
Ваш номер телефона: *
Ваш email: *
Ваш город: *
Комментарий:
Желаемое кол-во:
-
+
Уточнение
Ваше имя: *
Ваш номер телефона: *
Ваш email:
Ваш город:
Комментарий:
()

Вверх